Развязки пока не видно..;))
Feb. 9th, 2012 02:40 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
elenabyzovaДа-да, продолжение сериала будет, и это еще не конец истории. Но сначала небольшое лирическое отступление.
Не так давно я участвовала в одном небольшом флешмобе “вид из окна». У меня получилась вот такая фотка:
Красивый закат, правда?)
Ну, и естественно, сразу же захотелось сфотографировать и рассвет тоже. Вот он:
Нет, это не сегодня. Сегодня у нас «утро туманное, утро седое»..)
И вот объясните мне, почему они так отличаются – закаты и рассветы? И речь даже не о моих снимках, тем более сделанных мыльницей. Они реально отличаются по оттенкам цветов, по их насыщенности, по интенсивности освещения и даже по запаху. Удивительно!)
Ну вот, а теперь продолжение сериала. Как всегда, на всякий случай, предыдущая пятая серия, а новая под катом
И вот уже и ужин приготовлен, и засунут в духовку фруктовый рулет, сделанный по новому, привезенному от дочери рецепту, перемыта посуда, и на улице уже стемнело, а сосед так еще и не вернулся домой, и телефон его по-прежнему был выключен. И если днем, вся эта история вызывала у нее только недоумение и желание разобраться, найти разумное объяснение и все расставить по своим местам, то теперь, с наступлением вечера в сердце стала закрадываться тревога. Все, что днем казалось просто нелепым и забавным, теперь представлялось ей, если и не зловещим, то пугающим, это точно.
Судьба цветов и овощей, пропавших с балкона, меньше всего ее волновала, даже если бы выяснилось, что все они враз погибли по какой-то нелепой случайности. Конечно, она бы огорчилась, узнав об этом, но не более того. Подумаешь, трагедия! Настораживало то, что они именно исчезли, причем бесследно. А если учесть, что обнаруженные ею в квартире вещи никак не могли принадлежать Александру Григорьевичу, то, значит, тут не обошлось без посторонних. Уже одно то, что кто-то чужой проник в ее квартиру, ходил здесь, куда-то заглядывал, что-то трогал руками – само по себе было неприятно, а тут еще и сосед не появляется.
Ольга Николаевна поправила очки на носу, вздохнула и снова уставилась в книгу, которую все это время честно пыталась читать. Но уже в следующую секунду и очки, и книжка были отброшены в сторону, а сама она, причитая и теряя шлепанцы, ринулась на кухню:
- Ах, ты ж! Проворонила! Да чтоб вам провалиться вместе с теми горшками, - ругала она, на чем свет стоит, неизвестных похитителей своего огорода, - такую вкуснятину из-за вас загубила!
Однако, заглянув в духовку, Ольга Николаевна поняла, что погорячилась. Сам рулет был в порядке, это вытекший из него сироп начал слегка пригорать.
- Ну, ладно уж, можете не проваливаться, - сменила она гнев на милость, укладывая готовую сдобу на продолговатое блюдо и посыпая сахарной пудрой, - только все равно я до вас доберусь, так и знайте.
А в подъезде в это время опять заработал лифт. Весь вечер она прислушивалась к его приглушенному гулу, но лифт каждый раз проносился мимо. Где-то там на других площадках из него выходили люди, гремя замками и хлопая дверями, расходились по своим квартирам, потом снова выходили, чтобы выбросить мусор или позвать с улицы заигравшегося ребенка, помочь занести велосипед или коляску. Разговоры, смех, топот, детский плач и легкие перебранки весь вечер разносились по лестницам, и только у них на этаже было тихо - Татьяна своих мальчишек еще по свету загнала домой, а Жуляевы всегда поздно возвращались.
Но, кажется на этот раз, кто-то приехал именно к ним. Ольга Николаевна на цыпочках подошла к двери, прильнула к глазку и увидела, как из лифта вышли Жуляевы. «О, легки на помине!» Супруги, не сговариваясь, посмотрели на ее дверь. У Ольги Николаевны сразу возникло неловкое ощущение, будто ее увидели, голова сама собой втянулась в плечи. Она вся съежилась и уже готова была престыженно ретироваться, но в этот момент соседи, переглянувшись между собой, направились к своей квартире.
Ольга Николаевна тихонько выдохнула и, прижав руку к груди, попыталась унять отчаянно затрепыхавшееся сердце. Да, сыщик из нее никакой. Однако, благодаря этой заминке, она не сразу ушла со своего наблюдательного поста и, как оказалось, не зря. Действо на площадке продолжалось. Пока кто-то из супругов открывал дверь своей квартиры, другой позвонил Воробьевым. Ольга Николаевна ничего не могла увидеть в глазок так, как все это происходило на другом конце лестничной клетки, и ей оставалось только прижаться к двери и слушать, что она и сделала.
На звонок вышла Татьяна, а вместе с ней из ее квартиры вырвались звуки работающего на полную мощность телевизора и дикие вопли воробьевских мальчишек, игравших, по всей видимости, толи в индейцев, толи просто в войнушку. Ольга Николаевна досадливо поморщилась - вряд ли она сможет хоть что-нибудь разобрать в таком тарараме. Но Татьяна, рявкнув на пацанов, вышла в подъезд и прикрыла за собой дверь, чем сразу отсекла посторонние шумы. Ольга Николаевна затаила дыхание.
- Приехала? – спросила Жуляиха.
- Ага, сегодня утром, - ответила Татьяна.
- Спрашивала?
- Нет.
- Мерзавца этого удалось поймать?
- Нет, как сквозь землю провалился, паразит! Что теперь делать, ума не приложу.
- Вы бы зашли, - предложил Жуляев разговорившимся соседкам.
Женщины прошли к Жуляевым и закрыли за собой дверь.
- Так, так, так… - мысли у Ольги Николаевны скакали как сумасшедшие. – Приехала, это кто? Я что ли? А мерзавец, кто?
Ольга Николаевна заметалась. Как же быть-то? Дальше ведь самое интересное. Выскочить на площадку и подслушать под дверью? Нет. Если вдруг выйдут, куда она денется? А если разговор совсем не про нее, то и вовсе неудобно получится. Вспомнив еще в молодости прочитанную книжку про революционеров, томящихся в царских застенках, она кинулась на кухню, схватила стеклянную кружечку из-под чая, не глядя, выплеснула остатки в сторону раковины и быстренько вернулась в коридор. Там она приставила кружку к общей с Жуляевыми стене и приникла к донышку ухом.
Черт, опоздала! Соседи успели пройти вглубь квартиры. Ольга Николаевна слышала только невнятный галдеж, а слов уже было не разобрать. «А может, они на кухне?» Она снова метнулась туда, но, поскользнувшись на выплеснутом мимо раковины чае, упала, больно стукнувшись коленной чашечкой о стоявший на дороге табурет.
Пока она, кряхтя и постанывая, собирала себя со скользкого линолеума, на площадке раздался голос Татьяны:
- Да-да, я все поняла, до завтра! – щелкнули замки, и в подъезде наступила тишина.
- А я вот ничего не поняла, - проворчала Ольга Николаевна, одной рукой потирая ушибленное колено, а другой поднимая табурет, - Ты посмотри, как сдружились-то! С чего бы это интересно?
Она присела тут же на только что поднятый и так некстати подвернувшийся ей под ноги табурет и, продолжая поглаживать пульсирующую коленку, попыталась проанализировать с таким трудом полученные крохи новой информации.
Если предположить, что разговор на площадке шел про нее, а по всему выходило, что так оно и есть, то получалось, что ее милые соседи были замешаны в этой странной истории. «Подождите-ка… - Ольга Николаевна, прихрамывая, посеменила к тумбочке с вещдоками, взяла в руки сумку с остатками сорванного ярлыка, - «...у……ев» – так это же Жуляев! А машинка вполне могла принадлежать мальчишкам Воробьевых. Та-а-ак. Интересно. Оставалось выяснить, кто «мерзавец»? Александр Григорьевич что ли? Вот ничего себе! И главное, что он сбежал от них, и они его не могут поймать! Да что же здесь такое произошло?!»
Воображение тут же услужливо нарисовало такую картинку.. Александр Григорьевич стоит у нее на лоджии и с совершенно садистским выражением лица дразнит пересохшие, измученные жарой растения, показывая им лейку с прохладной водой. Те тянутся к живительной влаге всеми своими обезвоженными веточками, но Александр Григорьевич, демонически хохоча, прячет лейку за спину и при этом начинает морально унижать гибнущие овощи, высказывая им прямо в поникшие соцветия разные гадости. Соседи, ставшие случайными свидетелями этого вопиющего безобразия, естественно, возмутились.
- Александр Григорьевич, как вы можете?! – возопила потрясенная Жуляиха.
- Какой пример вы подаете нашим детям?! – вторила ей Татьяна Воробьева, и возмущению ее не было предела.
Александр Григорьевич, застигнутый врасплох, растерялся, бросил леечку и бежать. Соседки за ним, но догнать огородного маньяка им не удалось. О, как!
Ольга Николаевна смеялась до слез, потом, все еще хихикая, отмахнулась от своего разыгравшегося воображения. Не могла она себе представить Александра Григорьевича в роли огородного истребителя по кличке «Ботаник», да и Жуляевы с Воробьевыми в образе тимуровцев или неуловимых мстителей выглядели более чем нелепо. Но смех-то смехом, а благодаря собранным ею уликам и доказательствам, причастность ее соседей к загадочному происшествию все-таки просматривалась.
Продолжение сериала будет как обычно в четверг, но вполне возможно, что мы встретимся с вами даже раньше. У меня тут на днях было очередное культурное погружение, и если выдастся свободная минутка, я вам непременно об этом расскажу;)))
Не так давно я участвовала в одном небольшом флешмобе “вид из окна». У меня получилась вот такая фотка:
Красивый закат, правда?)
Ну, и естественно, сразу же захотелось сфотографировать и рассвет тоже. Вот он:
Нет, это не сегодня. Сегодня у нас «утро туманное, утро седое»..)
И вот объясните мне, почему они так отличаются – закаты и рассветы? И речь даже не о моих снимках, тем более сделанных мыльницей. Они реально отличаются по оттенкам цветов, по их насыщенности, по интенсивности освещения и даже по запаху. Удивительно!)
Ну вот, а теперь продолжение сериала. Как всегда, на всякий случай, предыдущая пятая серия, а новая под катом
И вот уже и ужин приготовлен, и засунут в духовку фруктовый рулет, сделанный по новому, привезенному от дочери рецепту, перемыта посуда, и на улице уже стемнело, а сосед так еще и не вернулся домой, и телефон его по-прежнему был выключен. И если днем, вся эта история вызывала у нее только недоумение и желание разобраться, найти разумное объяснение и все расставить по своим местам, то теперь, с наступлением вечера в сердце стала закрадываться тревога. Все, что днем казалось просто нелепым и забавным, теперь представлялось ей, если и не зловещим, то пугающим, это точно.
Судьба цветов и овощей, пропавших с балкона, меньше всего ее волновала, даже если бы выяснилось, что все они враз погибли по какой-то нелепой случайности. Конечно, она бы огорчилась, узнав об этом, но не более того. Подумаешь, трагедия! Настораживало то, что они именно исчезли, причем бесследно. А если учесть, что обнаруженные ею в квартире вещи никак не могли принадлежать Александру Григорьевичу, то, значит, тут не обошлось без посторонних. Уже одно то, что кто-то чужой проник в ее квартиру, ходил здесь, куда-то заглядывал, что-то трогал руками – само по себе было неприятно, а тут еще и сосед не появляется.
Ольга Николаевна поправила очки на носу, вздохнула и снова уставилась в книгу, которую все это время честно пыталась читать. Но уже в следующую секунду и очки, и книжка были отброшены в сторону, а сама она, причитая и теряя шлепанцы, ринулась на кухню:
- Ах, ты ж! Проворонила! Да чтоб вам провалиться вместе с теми горшками, - ругала она, на чем свет стоит, неизвестных похитителей своего огорода, - такую вкуснятину из-за вас загубила!
Однако, заглянув в духовку, Ольга Николаевна поняла, что погорячилась. Сам рулет был в порядке, это вытекший из него сироп начал слегка пригорать.
- Ну, ладно уж, можете не проваливаться, - сменила она гнев на милость, укладывая готовую сдобу на продолговатое блюдо и посыпая сахарной пудрой, - только все равно я до вас доберусь, так и знайте.
А в подъезде в это время опять заработал лифт. Весь вечер она прислушивалась к его приглушенному гулу, но лифт каждый раз проносился мимо. Где-то там на других площадках из него выходили люди, гремя замками и хлопая дверями, расходились по своим квартирам, потом снова выходили, чтобы выбросить мусор или позвать с улицы заигравшегося ребенка, помочь занести велосипед или коляску. Разговоры, смех, топот, детский плач и легкие перебранки весь вечер разносились по лестницам, и только у них на этаже было тихо - Татьяна своих мальчишек еще по свету загнала домой, а Жуляевы всегда поздно возвращались.
Но, кажется на этот раз, кто-то приехал именно к ним. Ольга Николаевна на цыпочках подошла к двери, прильнула к глазку и увидела, как из лифта вышли Жуляевы. «О, легки на помине!» Супруги, не сговариваясь, посмотрели на ее дверь. У Ольги Николаевны сразу возникло неловкое ощущение, будто ее увидели, голова сама собой втянулась в плечи. Она вся съежилась и уже готова была престыженно ретироваться, но в этот момент соседи, переглянувшись между собой, направились к своей квартире.
Ольга Николаевна тихонько выдохнула и, прижав руку к груди, попыталась унять отчаянно затрепыхавшееся сердце. Да, сыщик из нее никакой. Однако, благодаря этой заминке, она не сразу ушла со своего наблюдательного поста и, как оказалось, не зря. Действо на площадке продолжалось. Пока кто-то из супругов открывал дверь своей квартиры, другой позвонил Воробьевым. Ольга Николаевна ничего не могла увидеть в глазок так, как все это происходило на другом конце лестничной клетки, и ей оставалось только прижаться к двери и слушать, что она и сделала.
На звонок вышла Татьяна, а вместе с ней из ее квартиры вырвались звуки работающего на полную мощность телевизора и дикие вопли воробьевских мальчишек, игравших, по всей видимости, толи в индейцев, толи просто в войнушку. Ольга Николаевна досадливо поморщилась - вряд ли она сможет хоть что-нибудь разобрать в таком тарараме. Но Татьяна, рявкнув на пацанов, вышла в подъезд и прикрыла за собой дверь, чем сразу отсекла посторонние шумы. Ольга Николаевна затаила дыхание.
- Приехала? – спросила Жуляиха.
- Ага, сегодня утром, - ответила Татьяна.
- Спрашивала?
- Нет.
- Мерзавца этого удалось поймать?
- Нет, как сквозь землю провалился, паразит! Что теперь делать, ума не приложу.
- Вы бы зашли, - предложил Жуляев разговорившимся соседкам.
Женщины прошли к Жуляевым и закрыли за собой дверь.
- Так, так, так… - мысли у Ольги Николаевны скакали как сумасшедшие. – Приехала, это кто? Я что ли? А мерзавец, кто?
Ольга Николаевна заметалась. Как же быть-то? Дальше ведь самое интересное. Выскочить на площадку и подслушать под дверью? Нет. Если вдруг выйдут, куда она денется? А если разговор совсем не про нее, то и вовсе неудобно получится. Вспомнив еще в молодости прочитанную книжку про революционеров, томящихся в царских застенках, она кинулась на кухню, схватила стеклянную кружечку из-под чая, не глядя, выплеснула остатки в сторону раковины и быстренько вернулась в коридор. Там она приставила кружку к общей с Жуляевыми стене и приникла к донышку ухом.
Черт, опоздала! Соседи успели пройти вглубь квартиры. Ольга Николаевна слышала только невнятный галдеж, а слов уже было не разобрать. «А может, они на кухне?» Она снова метнулась туда, но, поскользнувшись на выплеснутом мимо раковины чае, упала, больно стукнувшись коленной чашечкой о стоявший на дороге табурет.
Пока она, кряхтя и постанывая, собирала себя со скользкого линолеума, на площадке раздался голос Татьяны:
- Да-да, я все поняла, до завтра! – щелкнули замки, и в подъезде наступила тишина.
- А я вот ничего не поняла, - проворчала Ольга Николаевна, одной рукой потирая ушибленное колено, а другой поднимая табурет, - Ты посмотри, как сдружились-то! С чего бы это интересно?
Она присела тут же на только что поднятый и так некстати подвернувшийся ей под ноги табурет и, продолжая поглаживать пульсирующую коленку, попыталась проанализировать с таким трудом полученные крохи новой информации.
Если предположить, что разговор на площадке шел про нее, а по всему выходило, что так оно и есть, то получалось, что ее милые соседи были замешаны в этой странной истории. «Подождите-ка… - Ольга Николаевна, прихрамывая, посеменила к тумбочке с вещдоками, взяла в руки сумку с остатками сорванного ярлыка, - «...у……ев» – так это же Жуляев! А машинка вполне могла принадлежать мальчишкам Воробьевых. Та-а-ак. Интересно. Оставалось выяснить, кто «мерзавец»? Александр Григорьевич что ли? Вот ничего себе! И главное, что он сбежал от них, и они его не могут поймать! Да что же здесь такое произошло?!»
Воображение тут же услужливо нарисовало такую картинку.. Александр Григорьевич стоит у нее на лоджии и с совершенно садистским выражением лица дразнит пересохшие, измученные жарой растения, показывая им лейку с прохладной водой. Те тянутся к живительной влаге всеми своими обезвоженными веточками, но Александр Григорьевич, демонически хохоча, прячет лейку за спину и при этом начинает морально унижать гибнущие овощи, высказывая им прямо в поникшие соцветия разные гадости. Соседи, ставшие случайными свидетелями этого вопиющего безобразия, естественно, возмутились.
- Александр Григорьевич, как вы можете?! – возопила потрясенная Жуляиха.
- Какой пример вы подаете нашим детям?! – вторила ей Татьяна Воробьева, и возмущению ее не было предела.
Александр Григорьевич, застигнутый врасплох, растерялся, бросил леечку и бежать. Соседки за ним, но догнать огородного маньяка им не удалось. О, как!
Ольга Николаевна смеялась до слез, потом, все еще хихикая, отмахнулась от своего разыгравшегося воображения. Не могла она себе представить Александра Григорьевича в роли огородного истребителя по кличке «Ботаник», да и Жуляевы с Воробьевыми в образе тимуровцев или неуловимых мстителей выглядели более чем нелепо. Но смех-то смехом, а благодаря собранным ею уликам и доказательствам, причастность ее соседей к загадочному происшествию все-таки просматривалась.
Продолжение сериала будет как обычно в четверг, но вполне возможно, что мы встретимся с вами даже раньше. У меня тут на днях было очередное культурное погружение, и если выдастся свободная минутка, я вам непременно об этом расскажу;)))
